ПОГИБШИЕ И ПРОПАВШИЕ БЕЗ ВЕСТИ В ЧЕЧНЕ с 11 декабря 1994 г.

В сентябре—октябре 1996 г. были обнародованы цифры потерь российской армии и внутренних войск в чеченской войне, Министерство обороны и Главное управление командующего внутренними войсками опубликовали мартирологи. Казалось бы, в вопрос внесена ясность и можно подвести черту. Однако простое сопоставление этих цифр свидетельствует об ином.
2 октября 1996 г., выступая в Государственной думе, секретарь Совета безопасности А.ЛЕБЕДЬ заявил:

... потери федеральных войск составили, по официальным данным, убито 3726, ранено 17 892, пропали без вести — 1906 человек .

В номере 236/237 "Красной звезды" от 12 октября 1996 г. опубликован "Список военнослужащих Вооруженных Сил России, погибших в Чеченской Республике (по состоянию на 4 октября 1996 года)", в котором перечислены фамилии, имена, отчества и воинские звания 2941 человек. В "Книге памяти"  этот список опубликован с указанием воинских частей — но в нем 2939 человек.
По данным Управления информации МВД, обнародованным 23 сентября, в период боевых действий с 11 декабря 1994 г. по сентябрь 1996 г. погиб 921 военнослужащий внутренних войск МВД РФ, были ранены около 4500, 279 пропали без вести, 50 насильственно удерживаются . В номерах газеты "Труд" от 11–14 ноября 1996 г. опубликован список погибших военнослужащих ВВ по состоянию на 20 октября, в котором перечислены фамилии, имена, отчества и даты гибели 941 человек .
По сведениям из штаба Объединенной группировки (Ханкала), на 13 октября 1996 г. потери федеральных сил составили убитыми — 4103 человек (2846 — МО, 1257 — МВД), ранеными — 19 794 (13 280 — МО, 6514 — МВД). В списках на розыск, включавших пленных, пропавших без вести и самовольно оставивших часть, значились 1231 человек (858 — МО, 366 — МВД, 7 — ФПС).
На 11 ноября 1996 г. в 124-ю СМЛ поступило более 815 тел погибших, из них опознано 368 .
Эти цифры дают материал для многих сопоставлений.
Сравним только две из них: сведения о числе погибших военнослужащих МО из штаба Объединенной группировки (2846) и из списка, опубликованного в "Красной звезде" (2941). Причины расхождения становятся ясны при анализе второго списка.
В марте 1996 г. в ответ на запрос Комиссии Государственной думы первый заместитель министра обороны РФ М.КОЛЕСНИКОВ предоставил списки погибших, пропавших без вести и находящихся в плену российских военнослужащих в ходе вооруженного конфликта в Чеченской Республике. Список погибших поступил тогда под грифом "Секретно". В "Красной звезде" 12 октября 1996 г. был опубликован более поздний вариант именно этого списка. Анализ весеннего списка позволил выявить около 100 записей, дублирующих друг друга с небольшими расхождениями: при совпадении имени, отчества и воинского звания имеются незначительные различия в написании фамилий. В публикации "Красной звезды" эта особенность мартовского "секретного" списка сохранена, он содержит 114 предположительно дублирующих друг друга персоналий. Номера воинских частей по списку "Книги памяти" в этих случаях также нередко совпадают. Например, лейтенанты АНЧЕНКО Олег Константинович и ПАНЧЕНКО Олег Константинович (в/ч 65364 и 65264), майоры БАБКО Александр Иванович и БОБКО Александр Иванович (оба — в/ч 54607), рядовые БАБУЧЕНКО Эдуард Робертович (в/ч 54607) и БОБУЧЕНКО Эдуард Робертович (в/ч 61931 — 324 мсп), БЕКЕЕВ Тухторбай Абдулаевич и БИКЕЕВ Тухторбай Абдулвалиевич (оба в/ч 66431 — 693 мсп), БАСТАЛАКИЙ Михаил Сергеевич и ПАСТАЛАТИЙ Михаил Сергеевич (оба в/ч 34605 — 255 мсп), матросы БАЗДЫРЕВ Андрей Александрович (в/ч 81285) и БУЗДЫРЕВ Андрей Александрович (в/ч 72148).
Подобная ситуация обычно возникает в случае, когда итоговый список составляется не на основе массива личных дел или картотеки, а путем многократного сведения ряда списков. Ошибки возникают чаще всего при перенесении сведений из списка в список, тем более, когда воедино сводились списки, уже содержавшие ошибочные сведения об отдельных людях. Секретность этого итогового списка, суммирующего потери МО РФ, для внешних наблюдателей исключала возможность исправить ошибки или просто заметить дублирование. Секретность и бесконтрольность позволяли составителям вообще не выверять список. Кроме того, "секретный" список погибших был недоступен, в частности, офицерам, непосредственно занимавшимся поиском без вести пропавших и пленных военнослужащих, что затрудняло уточнение реальной судьбы солдат.
Сверка списков погибших была затруднена не только организационно, но и технически. В списке "Красной звезды" фамилии расположены почти по алфавиту (например, САПЛИН идет после СИДЕЛЬНИКОВА), в то время как при автоматической компьютерной сортировке происходит строгое упорядочение. Объяснение этому нашлось в телевизионных репортажах о работе "Горячей линии" МО с обращениями родственников военнослужащих. Там можно было видеть использовавшуюся "базу данных" — алфавитный список в текстовом редакторе "Лексикон", выверка которого проводится практически вручную, несмотря на использование компьютера.
Отметим другую особенность официального списка погибших МО РФ: хотя дублирование персоналий увеличивало официальное число погибших на три-пять процентов, реально общее число погибших может быть и занижено. Проводившееся весной—летом 1996 г. в рамках проекта "Поиск" систематическое сравнение поступавших из регионов в "Комсомольскую правду" списков погибших в Чечне военнослужащих  с официальными списками выявило следующую закономерность: от десяти до пятнадцати процентов персоналий из региональных списков отсутствовали в федеральном. Эта систематическая погрешность, впрочем, могла быть связана с неспешностью ведомственной переписки. Теперь, после окончания боевых действий, необходимо повторить такое сопоставление.
О серьезных недостатках свидетельствуют и первые отклики на опубликованный список. Так, командир одной из дивизий, принимавших участие в боевых действиях в Чечне, заявил , что в Чечне дивизия потеряла 287 человек, из которых 30 в список "Красной звезды" не включены, а фамилии 43 — искажены.
Некоторые военнослужащие значились и в списках погибших, и в списках пропавших без вести и пленных.
Публикуемые нами в приложении к докладу списки погибших военнослужащих ВС, ВВ и ФПС содержат более 4300 персоналий.

* * *

Чтобы стало понятно, каким образом исчезали на этой войне люди, приведем подробные свидетельства о трех трагических солдатских судьбах.


 Гибель спецназовцев 218 ОДШБ СпН 45 отдельного полка СпН ВДВ в январе 1995 года в Грозном.

Ещё 6 января 1995 года 45 орпСпН ВДВ совместно с УСО ФСК занял комплекс зданий ГНИ. В этот момент полк занимался борьбой со снайперами, поэтому можно предположить, что в районе Совмина планировались и проводились подобные мероприятия. Как бы то ни было, утром 8 января бойцы 2-й и 3-й роты 218 об ДШБ СпН вышли из района консервного завода. Спецназовцы выдвигались, как минимум, тремя группами. Около 11:30 они попали под миномётный обстрел на улице Октябрьской (кроме этой улицы назывались и другие места - ул. Госпитальная и пр. Революции между ГНИ и Совмином)

1 группа: 3 рота 218 ОДШБ СпН ВДВ.

Ст.лейтенант Владимир Витальевич Палкин
Сержант Валерий Афонченков
Рядовой Юрий Хазов
Сергей Бабин и др.

Сержант Валерий Афонченков из 3 роты 218 обСпН: "В тот день мы шли на штурм Совмина. И вот перед броском через открытую местность лейтенант Зеленковский отправил меня раньше, а Сергея Тумаева оставил с собой. Я им говорил, что я никуда без них не пойду, но с командирами не спорят. Я успел добежать до здания с первой группой, а они чуть-чуть задержались. Тут раздались взрывы, и возле нас, и там, но мы ещё не знали, что всю группу накрыло." Рядовой Юрий Хазов из 3 роты 218 обСпН: "Мы рванули бегом через площадь и скрылись в подвале. Обстрел был такой, что казалось - всё здание обрушится на нас, всё ходило ходуном. Вторая группа, где был Сергей Тумаев, вышла на связь: ждут конца миномётного обстрела. Потом связь с группой прервалась. Через некоторое время другая группа десантников сообщила по рации, что их накрыло минами. Операцию отменили, и мы вернулись".

2 группа: 2 рота 218 ОДШБ СпН ВДВ

Ст.лейтенант Сергей Николаевич Ромашенко
Лейтенант Андрей Андреевич Авраменко
Лейтенант Игорь Николаевич Чеботарев
Прапорщик Дмитрий Витальевич Лакота
Сержант Максим Николаевич Кисличко
Сержант к/с Александр Юрьевич Поликарпов
Рядовой Сергей Петрович Путяков
Рядовой Евгений Александрович Венцель
Капитан Андрей Викторович Зеленковский из 3 роты 218 обСпН
Рядовой Сергей Владимирович Тумаев из 3 роты 218 обСпН
Лейтенант Владимир Михайлович Артеменко из 218 об СпН

Из описания боя: "Подразделение Ромашенко двигалось за группой Палкина. Внезапно эфир прорезали слова Сергея Ромашенко: "Начался сильный миномётный обстрел, разрешите переждать!". Больше Ромашенко на связь не выходил. Он, как стало известно потом, первой же взрывной волной был сильно контужен, но успел доложить командованию обстановку и до последнего управлял подразделением."

Майор Сергей Иванович Шаврин из УСО ФСК: "Им оставалось преодолеть площадь, и в это время прилетела первая пробная мина, потом серия из четырёх... Одна попала в нашу зенитную установку "Тунгуска", боеприпасы сдетонировали, погибли сразу три офицера, обслуживающие установку. За "Тунгуской" пряталось полтора десятка солдат с полным вооружением. Начали рваться пластит, огнемёты. Сразу погибло 8 человек, остальные умерли от ран. С нами командиром бронетранспортёра выезжал десантник старший лейтенант Игорь Чеботарёв. В тот день он оказался в этой группе. Ему оторвало обе ноги, и офицер скончался от потери крови."

По словам матери рядового Тумаева, на месте гибели группы был подбит БТР, топливо из которого начало вытекать и гореть.

3 группа (пока только версия!)

Майор Александр А. Скобенников
Возможно в этой же группе находились ст.лейтенант Константин Михайлович Голубеев и рядовой Владимир Витальевич Кареев из 901 обСпН, которые погибли 8 января.
Майор Александр А. Скобенников из 45 орп СпН: "Я сам едва остался жив. Мы выдвигались на новый рубеж. Двигались небольшими группками - человека по три. Перебежим через открытое пространство, соберёмся в какой-нибудь подворотне или в глухом дворе и снова вперёд. Следом за мной шёл радист. Слышу, вскрикнул. Вернулся к нему, он сидит среди битого кирпича и охает - ногу вывихнул. Пока снимал с него ботинок, вправлял вывих - впереди взрыв. Прошли вперёд - воронка. Как оказалось, ребята были увешаны взрывчаткой и "Шмелями", и всё это сдетонировало от разрыва мины. Если бы радист не споткнулся, то мы с ним оказались бы вместе с ребятами, в этой воронке..."

Опознание и эвакуация погибших

Зам.командира 901 обСпН подполковник В. Лозовой: "После окончания миномётного налёта [около 14:00 часов13], на место нахождения группы для оказания помощи вышла дополнительная группа 901 батальона и одно из общевойсковых подразделенимй с отрядом первой медицинской помощи. После осмотра местности все раненые и убитые были вынесены к пункту сбора на территорию 2-й горбольницы." Сержант В. Афонченков из 3 роты 218 обСпН: "Потом было опознание трупов, вернее того, что от них осталось. Не хватало двух и один не поддавался опознанию. Не было Зеленковского, Тумаева и Венцеля. Если вы думаете, что потом Зеленковского нашли и похоронили, то это не так. Похороны были фиктивными, с пустым гробом - чтобы матери выплатили страховку. Я и Юра Хазов и ещё один из нашей группы [Сергей Бабин] должны были опознать оставшийся труп. И мы его опознали. Это были останки Сергея Тумаева."

Рядовой Ю. Хазов из 3 роты 218 обСпН: "Когда останки выгрузили у консервного завода, мы узнали всех, кроме трёх тел. Потом ещё двоих опознали, а одного так и увезли в Моздок неопознанным. Тело было полностью обгоревшим, за исключением маленького клочка на спине. В обгоревших остатках одежды, валявшихся здесь же, мы с Валерой нашли кусок свитера, который был на Серёге. И ещё я заметил одну деталь, на которую никто не обратил внимание - ещё со дня призыва мне бросилось в глаза, что у Сергея один из верхних зубов ровно отколот наполовину. Вот на этот самый зуб я и обратил внимание на обгоревшем черепе. Видели мы так же и оружие Сергея - кусок искорёженного металла, а он никогда не выпускал его из рук." (Впоследствии на тело Тумаева по ошибке прикрепили бирку с фамилией Венцеля. Под своим именем он был похоронен только 19 марта 2001 года, а Венцель с этого времени числится пропавшим без вести...

Потери в 218 ОДШБ СпН ВДВ.

Майор С.И. Шаврин : "За несколько дней боёв в одной из рот [2 рота 218 обСпН] 45-го полка ВДВ осталось три человека из двадцати семи, которые вошли в Грозный."

"В 3-й роте ст.лейтенанта Владимира Палкина целыми и невредимыми остались четыре человека. Из строя вышли все офицеры, выжили только двое."

 Лейтенант ВДВ Авраменко Андрей Андреевич, родился 06.02.1970 г. в станице Бриньковская Приморско-Ахтарского р-на Краснодарского края. Выпускник НВОКУ 1993 г.

Принимал участие в боевых действиях в Чечне с декабря 1994 г. Погиб при штурме Совмина Грозного 8.01.1995 г. в составе 218 Отдельного батальона СпН 45-го ОРП ВДВ.

Награжден орденом Мужества (посмертно). Похоронен в родной станице.
 

ПЯСЕЦКИЙ Николай Николаевич

Рядовой Николай Николаевич ПЯСЕЦКИЙ 1 января 1995 г. находился в боевой машине десанта номер 785, которая входила в Грозный по Старопромысловскому шоссе в колонне батальона 106 Тульской воздушно-десантной дивизии. Вот рассказ другого члена экипажа — РОДИОНОВА Сергея Федоровича :

...примерно в 18.00, когда мы прорывались на железнодорожный вокзал, наша колонна была обстреляна чеченцами, впереди нашей машины загорелись две "Ноны" . Когда они взорвались, мы объехали их, поехали прямо, и сбились с дороги, и попали в засаду чеченцев. Нашу машину подбили выстрелом из гранатомета <...> Я выбрался из башни и откатился, был метрах в 6 от машины, а у машины уже были чеченцы, они в упор расстреливали раненых, меня они не заметили в темноте, через минут 3–5 они, забрав оружие, ушли от машины.

В живых остались рядовые РОДИОНОВ, БЫЧКОВ и раненый младший сержант РАЗИН:

...подползли к машине, осмотрели убитых ЩЕЛКУНОВА, ГОНЧАРЕНКО, ТУШИНА, БАРИНОВА, ПЯСЕЦКОГО, я достал документы у старшего лейтенанта ПУШКИНА, потом залезли в машину, там остались АКТУГАНОВ, ГОЛЕНКО, они были убиты осколками, старшину САЕНКО разорвало осколками в десантном отделении.

На 30 августа 1995 г. в официальных списках Группы розыска  пленными числились Динар АКТУГАНОВ, Николай ПЯСЕЦКИЙ и Владимир САЕНКО. Вот выдержки из рассказа Анны Ивановны ПЯСЕЦКОЙ :

Только 11 января я смогла обратиться в Тульскую дивизию с требованием вернуть тело погибшего сына. В дивизии ответили, что Николай Пясецкий числится пропавшим без вести. Опять звонки в штаб ВДВ. Ответ: "Ждите, все тела собирают в Ростове-на-Дону, тело вашего сына будет переправлено в Москву". Следующий звонок в в/ч 41450 . Прошу сообщить, при каких обстоятельствах погиб сын. <...> Точное место гибели не установлено. <...>

В ночь с 1 на 2 февраля вылетела в Ростов. В комендантской роте госпиталя просмотрела все книги регистрации убитых . Коли среди них не было. Мне объяснили, что опознаны только 40 процентов от общего числа погибших. Тогда пришлось осматривать все вагоны, находящиеся в Ростове.

Вагоны были набиты телами российских солдат. Многих уже невозможно было опознать: обглоданные собаками, разорванные на куски, обгоревшие. Ведь прошло более месяца с начала войны. Ростов не в состоянии был справиться с этим нескончаемым потоком смерти. Кроме вагонов на территории госпиталя стоял еще палаточный городок, палатки тоже оказались сплошь забиты телами. <...> я обошла вагоны и палатки, осматривая каждого мальчика, его лицо, волосы, а если не было головы, — руки, ноги. Мой Коля приметный, у него родинка на правой щеке.

Вместе со мной шли и другие матери. Одна из них осмотрела все вагоны, а потом в самой дальней палатке нашла своего мальчика, но значился он совсем под другой фамилией.

Анна Ивановна продолжила поиски в Моздоке:

Давая разрешение на поиск, человек из штаба сказал: "Женщина, вы же понимаете, что это зрелище не для широкой публики. Вы — первая, кому официально разрешили осмотреть вагоны". Тела в вагонах лежали не на носилках, как в Ростове, а на полу. Здесь было всего 4 вагона. Моего Колю я снова не нашла.

9 февраля я выехала в Грозный. <...> Три недели прожила в этом ирреальном городе, обошла все прилегающие к президентскому дворцу улицы, кое-где встречались неубранные трупы. Удалось установить, что машину сына подбили на улице Маяковского, между памятником "Дружбы народов" и Домом печати. По словам очевидцев, в этом месте лежало около 600 российских солдат. <...> встретила десантников, остатки Колиной роты. <...> из 50 человек в строю осталось только 5, остальные кто погиб, кто ранен.

Анна Ивановна продолжила поиски — среди пленных, в горах, на контролируемой чеченской стороной территории.

4 апреля прошлого года вместе с другими 20 матерями добралась в Ведено, где находился штаб Аслана МАСХАДОВА и где, как мы думали, есть списки военнопленных. Нас разместили на ночлег в чеченских семьях. Я и еще три российские матери — Светлана БЕЛИКОВА, Татьяна ИВАНОВА и Ольга ОСИПЕНКО — прожили в Ведено почти два месяца. Объездили много горных сел в поисках своих детей, но — тщетно.

В Ведено была больница, где лежали и чеченские ополченцы, и российские солдаты. Мне часто приходилось там бывать — ухаживала за тяжело раненным российским солдатом после сложнейшей операции. Рядом с Мишей СЕРГЕЕВЫМ  лечился чеченец Муса, в мое отсутствие он ухаживал за Мишей, я же готовила еду и Мусе, и Мише.

В мае дошли сведения, что часть пленных находится в горах в Шатойском районе, упоминалась фамилия моего сына. Вскоре нас принял Аслан МАСХАДОВ. Готовилось перемирие и обмен пленными. Фронт все стремительнее приближался к Ведено, участились бомбежки.

В то время, когда мать Николая металась под бомбежками по горным селам, уже были собраны приведенные выше показания выживших товарищей ПЯСЕЦКОГО. А Анна Ивановна могла найти тело сына еще раньше:

3 марта я была рядом с сыном, только он в это время лежал не в вагоне, а в заколоченном гробу. Спутав фамилию и не обратив внимания на приметы, Колю подготовили к отправке к чужим родителям на Алтай. Человек за компьютером просто ошибся, сказав мне, что Николай

Пясецкий в компьютере не значится. Ошибся и тот солдат, который опознал в моем сыне своего однополчанина Женю Гилева , хотя они не были похожи внешне, тем более носили разную военную форму. Коля — десантник. Женя — мотострелок.

Когда "груз 200" пришел в дальний алтайский поселок, родители Жени вскрыли гроб, но опознать тело было уже невозможно, так они похоронили моего сына вместо своего. А через полгода им пришлось хоронить второй раз, но уже родного сына. Ведь он-то, бедный Женя, лежал в вагоне под номером 162, лежал с гильзой, в которой была записка, что он Женя ГИЛЕВ.

18 сентября 1995 г. тело Евгения ГИЛЕВА было опознано, затем — отправлено родителям. Тело ПЯСЕЦКОГО вернули в Ростов. Там находилась одна из матерей, искавшая сына в горах вместе с Анной Ивановной:

Таня ИВАНОВА <...> опознала не только моего Колю, но и своего Андрея  <...> эксперты по снимку черепа, грудной клетке и группе крови определили, что это ее сын: все тело обгорело, узнать Андрея было невозможно. <...>

У Министерства обороны долго не было денег, чтобы перевезти Колю в Москву. 15 октября я наконец встретила своего сына в Москве.

Остается добавить, что сын Ольги ОСИПЕНКО, рядовой Павел Юрьевич ОСИПЕНКО был освобожден из плена 12 июля 1995 г., но еще весной пропал без вести его отец, разыскивавший сына . Тело Владимира Петровича САЕНКО было опознано 3 марта, а Динара Нурмухаммедовича АКТУГАНОВА — 15 июля 1996г. Сын Светланы БЕЛИКОВОЙ, прапорщик Олег Борисович БЕЛИКОВ до сих пор числится пропавшим без вести.

ТУМАЕВ Сергей Владимирович

 Тумаев Сергей (15.03.1975 — 08.01.1995)

Рядовой Тумаев Сергей Владимирович, разведчик 218 ОДШБ 45-го ОРП специального назначения ВДВ.
Родился 15 марта 1975 года в городе Черняховск Калининградской области в семье военнослужащего.
В 1990 году окончил среднюю школу № 66 Нижнего Новгорода, а затем в 1993 году ВПУ № 5, где получил специальность станочник широкого профиля. 05 декабря 1993 года был призван на срочную службу в ряды Российской армии.
С ноября 1994 года рядовой Тумаев, служил на территории Чеченской республики.
Погиб 8 января 1995 года в бою в Грозном. По ошибке, тело Тумаева, было отправлено в Алтайский край и там похоронено. Лишь в 2001 году, погибший солдат, был перезахоронен на родной земле.
Рядовой Ю. Хазов из 3 роты 218 обСпН: "Когда останки погибших выгрузили у консервного завода, мы узнали всех, кроме трёх тел. Потом ещё двоих опознали, а одного так и увезли в Моздок неопознанным. Тело было полностью обгоревшим, за исключением маленького клочка на спине. В обгоревших остатках одежды, валявшихся здесь же, мы с Валерой нашли кусок свитера, который был на Серёге. И ещё я заметил одну деталь, на которую никто не обратил внимание - ещё со дня призыва мне бросилось в глаза, что у Сергея один из верхних зубов ровно отколот наполовину. Вот на этот самый зуб я и обратил внимание на обгоревшем черепе. Видели мы так же и оружие Сергея - кусок искорёженного металла, а он никогда не выпускал его из рук." (Впоследствии на тело Тумаева по ошибке прикрепили бирку с фамилией Венцеля. Под своим именем он был похоронен только 19 марта 2001 года, а Венцель с этого времени числится пропавшим без вести.)
Указом Президента РФ от 25.01.1995 года рядовой Тумаев награждён орденом Мужества (посмертно).

Сергей ТУМАЕВ  погиб 8 января 1995 г. Вот отрывки из писем сослуживцев Сергея его матери :

<...> мы шли на штурм Совмина. <...> перед броском через открытую местность лейтенант А.З.  отправил меня раньше, а Сергея оставил с собой. Я успел добежать до здания с первой группой, а они чуть-чуть задержались. Тут раздались взрывы, и возле нас, и там. Возвращались мы так же, как и шли <...> то, что мы там увидели, ни в одном фильме ужасов не увидишь. Место гибели группы было сплошным месивом из грязи, крови и останков человеческих конечностей. В тот момент А.З. и Сергей были вместе, готовились к броску через площадь, но оказались в эпицентре взрыва. Даже их оружие расплавилось. Когда останки выгрузили у консервного завода, мы узнали всех, кроме трех тел. Не было А.З., ТУМАЕВА и Е.В. — не хватало двух, и один не поддавался опознанию.

Солдаты опознали обгоревшее тело:

<...> это были останки Сергея. Тело было полностью обгоревшим, за исключением маленького клочка на спине. В обгоревших остатках одежды мы нашли кусок свитера, который был на Сергее. <...> У Сергея один из верхних зубов ровно отколот наполовину. Вот на этот самый зуб я обратил внимание на обгоревшем черепе.

Но медик наш, узнав об этом, начал кричать, что его отвезли в госпиталь, что он лично видел и записал фамилию.

Только год спустя командир части сообщил родителям , что в список раненых ТУМАЕВА внесли по ошибке — с медицинской карты рядового ТУЛИЕВА.

<...> Карты были заполнены наспех и неразборчивым почерком <...> мы, конечно, рады были, что "ошиблись", а так как Серега в госпитале, получалось, что не хватает только Е.В. Мы и написали его фамилию на бирке.

Возможности исправить ошибку не было — медицинские карты, фотографии и описание примет пропавших спецназовцев в 124-ю СМЛ не выслали. Тело Сергея было отправлено родителям Е.В. и 14 января там погребено.
Вскоре матери А.З. привезли из Ростова тело, которое она не опознала, его отправили обратно. 3 февраля 1995 г. все же состоялись символические похороны — гроб был пустым.
Родителям ТУМАЕВА сообщили, что сын направлен в госпиталь. Ни в госпиталях, ни — позже — в плену найти его не удалось. Отец Сергея вернулся домой после нескольких месяцев безрезультатных поисков и вскоре умер от рака.
Продолжившая поиски мать не нашла сына в 124-й СМЛ, но опознала там тело старшего лейтенанта А.АВРАМЕНКО, также пропавшего без вести при штурме Совмина. Его посмертная судьба почти совпадает с судьбой ТУМАЕВА: жене сообщили, что АВРАМЕНКО направлен в госпиталь .
Хотя и ТУМАЕВА и А.З. Министерство обороны занесло в список без вести пропавших, в части обоих признали погибшими, представили посмертно к наградам, а их портреты в траурных рамках поместили в музей боевой славы.
Только весной 1996 г. матери ТУМАЕВА удалось собрать приведенные выше свидетельства сослуживцев Сергея, а 5 августа ее сын был по решению суда признан погибшим.
Тело ТУМАЕВА, покоящееся в могиле Е.В., до сих пор не эксгумировано. В опубликованных в "Красной звезде" списках погибших его имя не значится.

 Когда Любовь Ивановна Тумаева получила известие, что ее сын ранен в Чечне, тут же начала его поиски. Сколько было междугородних звонков в госпитали Моздока, Ростова-на-Дону, она сбилась со счета. Потом вдруг выяснилось, что ее Сергея в госпиталях, где лечатся раненые в Чечне российские солдаты, нет. Вместо него был записан другой, с похожей фамилией. Потом матери сообщили, что рядовой С. Тумаев пропал без вести 8 января 1995 года. Это было во время самых тяжелых боев Грозном.
      Л. Тумаевой удалось разыскать однополчан Сергея, которые к тому времени уже демобилизовались. Она не знала, что ее сын попал в Чечню, ни одного письма от него оттуда не было. Он служил в элитном 137-м воздушно-десантном полку в Москве.
      Первым откликнулся однополчанин Сергея Тумаева из Саратовской области. Он рассказал, что 28 ноября 1994 года их часть была приведена в боевую готовность, а 30 ноября их перебросили во Владикавказ. На Грозный десантники двинулись 10 декабря. В первый бой вступили под Асиновской. "Было трудно, но мы не вешали головы и продвигались вперед", - пишет Ю. Хазин. Описал в письме, как они уничтожили 3 автомашины с боевиками, как отбивали у бандитов ферму, прикрывали продвижение своих колонн. "Вертолеты и машины десятками увозили убитых и раненых, пишет он. - Но мы радовались победам". В январе 1995 года их часть вступила в Грозный.
      Утром в тот же день, 8 января, Сергей выглядел поникшим. То ли не выспался, может быть, что-то, и предчувствовал. Он был молчаливым и безразличным", - пишет матери его друг.
      Ю. Хазин подробно описал последний день жизни С. Тумаева: "Мы рванули бегом через площадь и скрылись в подвале. Обстрел был такой, что казалось - все здание обрушится на нас, все ходило ходуном. Вторая группа, где был Сергей, вышла на связь: ждут конца минометного обстрела. Потом связь с группой прервалась. Через некоторое время другая группа десантников сообщила по рации, что их накрыло минами. Операцию отменили, и мы вернулись".
      Ю. Хазин описал место гибели С. Тумаева: "Месиво грязи, крови, останков человеческих конечностей и одежды". Останки собрали для опознания. "Всех узнали сразу, кроме троих, потом еще двоих опознали. Один остался неизвестным. Тело его полностью обгорело, за исключением клочка на спине, - пишет Ю. Хазин. - В обгорелых остатках одежды мы с Валерой нашли кусок свитера Сергея. Череп обгорел. Узнали Сергея и по отколотому зубу, была у него такая примета".
      Солдаты сообщили об этом офицерам, но начмед части ответил, что С. Тумаева одним из первых отправили в госпиталь, он сам это видел. Потом офицеры и старшина роты долго искали Сергея по госпиталям. Оказалось, что в госпиталь поступил солдат с похожей фамилией. Его и приняли за С. Тумаева. Когда разобрались, офицеры записали его не погибшим, а пропавшим без вести.
      Получила мама Сергея и письмо от второго его друга. "Заранее извините, но хорошего я не напишу", предупредил В. Афонченков из Смоленска. Он тоже описал последний день Сергея. "То, что мы видели, ни в одном фильме ужасов не увидишь, - пишет В. Афонченков, - мы его опознали с Юрой Хазиным, но медик, узнав об этом, стал кричать, что его отвезли в госпиталь".
      Друзья С. Тумаева уверены, что останки его отвезли на Алтай, приняв за другого солдата. Его похоронила чужая мать. В плен попасть он не мог, считают друзья, потому что вокруг были свои.
      "Сергей погиб, и мне больше нечего сказать" - это последние строчки письма В. Афонченкова его маме.
      По имеющимся документам, С. Тумаев, тем не менее, все равно считается пропавшим без вести, то есть, возможно, живым. Не могли разобраться в этой жуткой истории в военной прокуратуре, и мама С. Тумаева сейчас вынуждена добиваться юридического признания факта гибели своего сына через суд. Как трудно изменить однажды записанную строчку в бумажке... Нет, оказывается, механизма, объяснили маме Сергея Тумаева, по которому бы ее сын был признан погибшим.

БУДКИН Алексей Евгеньевич

Младший сержант 21-й Софринской бригады оперативного назначения ВВ МВД РФ БУДКИН погиб 7 апреля 1995 г. в селе Самашки .
Отцу Алексея, Евгению Владимировичу БУДКИНУ отправили телеграмму о смерти сына, в которой, в частности, говорилось: "О доставке тела сообщим". Тело доставлено не было ни по месту жительства, ни по месту постоянной дислокации части. В пункте приема и опознания погибших во Владикавказе Евгению Владимировичу предъявили два тела, ни в одном из которых он не опознал Алексея. То же подтвердила и экспертиза. Тела были отправлены в Ростов и зарегистрированы там под номерами 299 и 300. Евгений Владимирович предположил, что тело его сына было отправлено родителям одного из этих двух неопознанных.
Вот картина, восстановленная отцом :

Со слов заместителя командира части полковника В.ТАЦИТОВА, "примерно в 19:00 <...> БУДКИН получил сквозное ранение головы, несовместимое с жизнью <...> Примерно в 20:40 тело БУДКИНА было доставлено на командный пункт, где было осмотрено врачом, и был зафиксирован факт смерти".

Писарь части, оформлявший убитых к отправке, рассказал, что самолично снял с мертвого Алеши бронежилет и взял его военный билет, положив взамен в карман записку с указанием фамилии и прочих данных.

Отец продолжил свое расследование:

<...> разыскал солдата ЧЕЧУЛИНА, который доставил тело на своем БТРе от поселка до железной дороги, и прапорщика МУХИНА, принявшего от ЧЕЧУЛИНА тело и доставившего его опять-таки на БТРе к вертолетной площадке. Вертолет с "грузом 200" уже улетел <...> Привезли новых убитых, и два солдата охраняли их и Лешу до утра. И с ними отец тоже встречался <...> они подтвердили — <...> его и других грузили в вертолет, но отправили без сопровождающих лиц, знавших погибших.

Тело было доставлено на ППОП во Владикавказ. По словам автора цитируемой статьи Ларисы АЛИМАМЕДОВОЙ,

многие погибшие доставляются в пункт приема и опознания без единого документа, а нередко и без сопровождающих лиц, лично знающих их. Военные билеты у них изымаются перед отправкой, а взамен кладут в карман, суют в сапог или еще куда-то записочку с данными. Все зависит от того, сохранится или потеряется эта бумажка. По прибытии на место каждого перед анатомированием раздевают, бросая окровавленную одежду в общую кучу, а к ноге или к руке привязывают бирку с номером. Записку обнаруживают не всегда. Случается, она выпадает потом из сапога или кармана, но одежда к тому времени уже в общей куче <...> В сомнительных случаях для опознания приезжают <...> сослуживцы, но порой приехавший из части офицер не знает погибшего в лицо. Что же касается записей в так называемой "рабочей тетради", то в ней такая неразбериха, столько зачеркнутого, исправленного, написанного наспех и неразборчиво, что и сами-то "писари" подчас прочесть не могут.

Евгений Владимирович так и не сумел найти тело своего сына, но сузил круг поиска до 17 погибших, с телами которых могли перепутать тело его сына.
По фотографии удалось опознать "тело номер 299":

Рядовой Алексей ЧЕЛПАНОВ, будучи раненным, был отправлен во Владикавказский госпиталь, где и скончался, не приходя в сознание. Тело его из приемного покоя <...> было перенесено в пункт приема и опознания погибших — всего за сто метров <...> А так как при нем не было никаких документов, он и стал безымянным "телом номер 299".

"Тело номер 300" не опознано до сих пор. Хотя всего под Самашками 7–8 апреля 1995 г. погибли, по разным источникам, до 16 военнослужащих и сотрудников МВД , это не единственные перепутанные там тела.

* * *

Отметим, что причины, по которым погибшие солдаты становились "пропавшими без вести", всегда одни — бюрократические. Хотя в первом случае из Грозного были одновременно вывезены сотни трудноопознаваемых тел военнослужащих разных частей, погибших в разное время, во втором — три тела, из которых останки двух были непригодны для визуального опознания, а одно можно было опознать по особым приметам, а в третьем все тела для визуального опознания были пригодны, все были опознаны и снабжены сопроводительными записками, но в каждом из этих случаев методика регистрации была такова, что "ошибка писаря" становилась неустранимой.
То обстоятельство, что значительное число тел, пригодных для визуального опознания, длительное время находится в 124-й СМЛ, но до настоящего времени не опознаны, в сочетании с приведенными фактами позволяет предположить: под их именами УЖЕ ПОХОРОНЕНЫ другие тела, и родственники прекратили поиск. "Ошибки" эти, как видим, обнаруживаются регулярно, но, как правило, только родственниками.
Структуры, занимающиеся поиском и опознанием тел погибших, не могут исправить эти ошибки, так как лишены возможности по отдельным эпизодам сопоставлять сведения, во-первых, о неопознанных телах, во-вторых, об обстоятельствах исчезновения "пропавших без вести" и, в-третьих, о погибших, опознанных и похороненных .
Почти два года невозможно было даже простое сопоставление сведений о без вести пропавших с "секретным" общим списком погибших. Теперь же оно малоэффективно из-за накопившихся за это время ошибок в обоих списках.
Несмотря на то что по эпизодам, в результате которых военнослужащие оказались "пропавшими без вести", военными дознавателями проводился опрос оставшихся в живых участников этих эпизодов (полнота и достоверность полученной информации — отдельный вопрос, который мы здесь не рассматриваем), эта работа имела практически единственный результат: признание исчезнувших солдат "пропавшими без вести". Полученные в ходе опроса сведения оставались в окружных структурах военной юстиции, то есть массив этот децентрализован и у офицеров, непосредственно занятых поисками, нет возможности быстрого доступа к нему.
Во всей этой неразберихе встречаются и ошибки иного рода.
Непригодное для визуального опознания тело, поступившее в 124-ю СМЛ в декабре 1995 г. из-под Гудермеса и зарегистрированное под номером 384, 2 марта 1996 г. было идентифицировано как труп рядового в/ч 3673 МАЛИНИНА Юрия Витальевича и отправлено его родителям. МАЛИНИН, между тем, не погиб под Гудермесом, а попал в плен и содержался в селе Зандак. 23 апреля 1996 г. он был передан отцу .

* * *

Хотя солдаты на чеченской войне уже не гибнут, а список погибших опубликован, его нельзя считать закрытым. Он будет пополнен: сотни неопознанных тел лежат в Ростовской лаборатории, покоятся в безымянных могилах на территории Чечни, сотни погибших солдат числятся пропавшими без вести.