Виктор Шилов солдат - срочник внутренних войск.В/ч 3723 -8 Брон ВВ МВД .Погиб в Чечне 27.01.2000 год

30 апреля по  3 мая за последние четыре дня это уже второй «Груз-200» прибывший в Асбест из Ростова-на-Дону. В минувшее воскресенье асбестовцы похоронили другого своего земляка, погибшего в Чечне – 19-летнего Виктора Шилова, солдата-срочника внутренних войск В/ч 3723 -8 Брон ВВ МВД .
 о Вите. 

Родился в Северо Казахстанской области Пресновском районе с Пресноредуть 07.12.1980 года.В период перестройки в 1993 году,с семьёй, переехал в Свердловскую область пос.Красноармейский.Учился в Асбестовской школе №16,где и закончил 9 классов.12 декабря 1998 года был призван на военную службу.После гибели , семье Виктора, городским Асбестовским  округом была выделена 3 комнатная благоустроенная квартира в городе Асбесте.после школы Витя работал в фото салоне.Учиться ни куда не пошёл,собирался после армии.В учебке на Ростове на дону прошёл обучение кинолога,была у него собака Грей.после школы Витя работал в фото салоне.Учиться ни куда не пошёл,собирался после армии.В учебке на Ростове на дону прошёл обучение кинолога,была у него собака Грей.Витя был с собакой и в в/части ходил в караул,потом его не знаю как получилось что он в командировки ездил с рацией.Оля говорит что он очень хорошо разбирался в электронике,мог отремонтировать и приёмник и магнитофон. Возможно кто с ним служил, рассказали бы намного больше,мы то знаем только из писем да из статей в которых говорилось о нём.

С января 2000 года Виктор Шилов считался без вести пропавшим.  Его тело было обнаружено в канализационном колодце в Грозном. Шилов Виктор Михайлович, рядовой, МВД, погиб 21 января 2000 г. .Дату смерти поставили 27.01.2000 год. Эта дата ,когда его взяли в плен со слов,ведь какое то время он ещё был жив.Нашли его в апреле в колодце,на опознание ездили родители в город Ростов,опознали только по родимому пятну и не правильно с росшему пальцу на правой руке после перелома в детстве.Захоронили 31 апреля на городском кладбище в городе Асбесте Свердловской области.

 27 января 2000 года несколько десятков солдат и офицеров из нальчикской бригады внутренних войск обороняли здания русской и мусульманской школ в чеченской столице. Этот бой, в котором был разгромлен разведывательно-диверсионный батальон Басаева, стал переломным в штурме Грозного. Неполная рота солдат-срочников уничтожила десятки отборных головорезов, считавших войну своей профессией.

Еще до темноты нальчинцы закрепились в здании русской школы — полуразрушенном трехэтажном строении П-образной формы. Ночь прошла спокойно, отдельные выстрелы неподалеку — не в счет. Бойцы, четко выполняя приказ командира, сменяли друг друга на постах, следили за подступами к школе и соседним улицам, без надобности не показывались в оконных проемах. В общем, делали все то, что и раньше, чтобы выполнить поставленную задачу.
Все началось на рассвете. Бандиты подкрались к зданию школы с трех сторон, прикрываясь туманом, стелившимся по самой земле, и остатками темноты. Очень помогли и белые маскировочные халаты, делавшие боевиков в этот час практически незаметными. Нападение осуществили по всем правилам военного дела, попытались подавить сопротивление всей огневой мощью, которая имелась в их распоряжении. Но буквально за несколько минут до нападения командир подразделения произвел смену на постах, так что бойцы встретили противника в полной боевой готовности.
Когда ставка на внезапность себя не оправдала, боевики попытались воспользоваться своим численным превосходством — их было не меньше сотни. И это им в какой-то мере удалось: поначалу военнослужащих выбили из отдельных комнат на первом этаже, а потом боевики заняли все правое крыло школы. К тому же они взяли в плен сержантов Алексея Морокова и Федора Кандибулу, а также рядового Виктора Шилова. Прикрываясь заложниками, бандиты попытались продвинуться по коридорам к центру школы. Рядовой Шилов, оценив ситуацию, крикнул своим сослуживцам, чтобы они стреляли на поражение. Ситуация складывалась патовая. Разрядило ее то обстоятельство, что узкие коридоры здания не позволили постоянно прикрываться пленными. От этой тактики боевикам пришлось отказаться. Пленных куда-то увели. Наступило короткое затишье. Казалось, боевики растерялись и не знали, что предпринять. Попытались надавить на психику.
— Сдавайтесь, — кричали они, — все равно живыми никого не выпустим. Своих не успеете дождаться. Лучше бросайте оружие и выходите, мы никого не тронем.
На уговоры никто не поддался. Боевики, понимая, что инициатива ускользает из рук и вскоре к военнослужащим может подоспеть подкрепление, обрушили на них новый шквал огня...
— Когда со всех сторон полезли “духи”, я находился на первом этаже, — спустя несколько дней после того боя восстанавливает события пулеметчик рядовой Раис Мустафин. — Смена только произошла, и мы не успели лечь отдыхать. Палили из всех видов оружия — стрелкового, гранатометов, “Шмелей”. Голову невозможно было высунуть. Но мы ответили дружно. “Духов” было много, крики “Аллах акбар!” раздавались со всех сторон. За полчаса им удалось выбить нас из правого крыла здания...
Заняв первый учебный класс, бандиты забросали второй гранатами, и только после этого ринулись туда. Когда установилось небольшое затишье, Мустафин выглянул из-за укрытия, и дал длинную очередь в коридор. Послышались крики, ругательства. Кто-то из боевиков заорал: “Сдавайтесь, а то всех порешим! Свои же танками расстреляют”.
В ответ — выстрелы. “Духи” еще яростнее стали закидывать учебные классы гранатами. Грохот адский. От пыли слезились глаза. После третьей очереди у Мустафина заклинил пулемет. Забежав в комнату, Раис стал судорожно соображать, что же делать. На окнах — решетки, не выскочишь. Бежать по коридору к своим бессмысленно — первой же очередью убьют. Но и выходить в коридор с поднятыми руками не в его правилах. Спрятал пулемет под пол — там дырка была в земле солидная, глубиной сантиметров 50—60, присыпал его землей и строительным мусором, а сам сел в углу комнаты напротив двери...
— Минуты через две в комнату заскочили двое боевиков, — рассказывает Раис. — Под руки меня подхватили, повели в правое крыло здания. Один за руку держит повыше локтя, для подстраховки, наверное. Хотя куда там было бежать? Везде “духи”. Завели в учебный класс. Там толпа боевиков, все в белых маскхалатах, что-то по-своему бормочут. Один из них подошел ко мне, так нехорошо улыбается, ножичком возле лица поигрывает и говорит: “Уши тебе, что ли, пообрезать?”
А мне уже все равно, что будет дальше. Страх куда-то улетучился. А тут еще взгляд зацепил трупы боевиков — с десяток их валялось, не меньше. Все, думаю, точно хана. За своих они не только уши, голову отрежут. И в голове вдруг все разом прояснилось — терять-то нечего. Правой рукой в кармане штанов гранату нащупал. Я-то о ней совсем позабыл. А тут, видимо, какой-то рефлекс, что ли, сработал. За считанные секунды столько мыслей в голове пронеслось! Взорвусь так взорвусь, решил, в конце концов десяток боевиков с собой на тот свет захвачу...
Раис осторожно выдернул из гранаты чеку. Боевики не придали значения щелчку. Они решали, что делать с солдатом. В это время Мустафин вытащил из кармана гранату и подбросил ее вверх, а сам, воспользовавшись замешательством боевиков, выскочил в соседнюю комнату. Там под полом, на глубине полметра или чуть больше, земляной проход был. Он спрыгнул в него и пополз под деревянный настил. Тоннель вел в другой учебный класс. Раис решил укрыться там.
— Боевики, видимо, заметили, куда я забежал, потому что минуты через две-три там стали взрывы раздаваться. Гранатами комнату закидывали. Я, по-моему, оглохнуть успел. Дышать было нечем. Полностью потерял ориентацию в пространстве и времени. Не знаю, сколько я пребывал в таком состоянии. Очнулся оттого, что в тоннеле, где лежал, появились чьи-то ноги в кирзовых сапогах. Пополз навстречу — вдруг свои? А тут слова долетели — наши, русские. Да и голос показался знакомым — моего друга, Сереги Ярина.
— Серега, — позвал. А он слышит мой голос, но не может понять, откуда я ему кричу. — Нагнись, под пол посмотри, не меня ли ищите?
Сослуживцы искали именно его. Они видели и слышали тот взрыв гранаты, что унес жизнь нескольких боевиков. Разозленные новыми потерями, “духи” ринулись на поиски отчаянного солдата... Но к школе уже подтянулось подкрепление.
 Рассказывает офицер и писатель Александр Коршунов:
 Примерно, потому что бойцы постоянно что то подсказывают и приходится уточнять.        В боях потеряли четверых бойцов, сгорело две БМП. В двадцатых числах января ночью по подвесному мосту переправились через Сунжу и практически вышли в тыл духовского района обороны. Уничтожили «самоходное орудие» местного производства – снятую духами с подбитой БМП 30-мм пушку, установленную на самодельном барбете в кузове ГАЗ-66. Вечером заняли здания двух школ в Ленинском районе. Одна обычная, средняя школа, другая - вроде медресе. Их так и звали: «русская» и «мусульманская». А рано утром вступили в бой со «спецназом Шамиля» - диверсионно-разве¬дывательным батальоном Басаева, усиленным какими-то смертниками. Духи любят себе крутые названия присваивать. Всего около 250 человек. В виде справки: возглавлял эту банду заместитель Басаева, бригадный генерал Амир Исмаил (он же Асланбек Исмаилов или "Маленький Асланбек". Он был начальником штаба всей грозненской группировки боевиков. За «подвиги» в Буденновске в числе первых, удостоился высшего ордена Ичкерии «Къоман сий»(Честь нации). Разрабатывал операции по захвату Кизляра - зимой и Грозного - летом 1996 года. Такой вот «Заслуженный бандит Ичкерии». На рассвете 27 января в здание «русской» школы внезапно ворвались боевики. Часовые приняли их за армейскую разведку, которая накануне работала в этом районе. Перепутали из-за белых маскхалатов, капюшоны которых скры¬ли джихадовские бороды бандитов. На входе в здание погиб сержант Виталий Плеханов. Застрелили в упор старшего лейтенанта  Сашу Комарова и едва успевшего проснуться старшину-контрактника Ахмата Гурдзибеева. Замполиту роты Амину Конакову пулями разорвало живот. Тяжелораненый, он заполз под развороченный пол и потерял сознание. Просто чудом остался жив. Троих солдат: Шестакова, Шилова и Кандибулу захватили в плен. Отсекли крыло школы, коридор простреливается пулеметом. Оставшихся бойцов боевики отрезали от своих в классах первого этажа. На улицу тоже не выскочишь - бой идет. Школа в плотном кольце окружения. В окрестных домах засели боевики из так называемого батальона смертников. На втором этаже наши, но туда не прорваться ни своим, ни чужим. Духи пробовали туда сунуться, но получили отпор.На втором этаже находились в основном прослужившие чуть больше полгода молодые ребята. Там даже сержантов не было. Над всеми принял команду старше их призывом сапер-подрывник, рядовой Илья Кудряшов. Он и организовал оборону центральной лестницы, установив на ней автоматические гранатометы АГС-17, а другую, к счастью разрушенную, поручил охранять автоматчикам. Он же приказал собрать в классах брошенные армейцами «Шмели» и «Мухи» из которых бойцы обстреляли крыло школы, занятое боевиками. Обозленные басаевцы стали грозить –подорвать их взрывчаткой, но Кудряшов авторитетно, как сапер, успокоил ребят:
-Врут они, нет у них ничего. Тут тротила полтонны нужно, чтоб школу взорвать.
Духи попробовали туда сунуться, но получили отпор. Оставив верхний этаж «на потом», «спецы Шамиля» решили сначала закончить с нижним. Тут, как им казалось, дело осталось за малым, разделаться с горсткой «сопливых пацанов». Всерьез они их еще не воспринимали.
Выбрали самого тщедушного из пленных Шестакова и послали его к оставшимся в классах солдатам. Я его помню еще новобранцем. Всё его кто-то обижал. Убегал из роты, прятался в городке на чердаках. Бандиты ему приказали:
-Иди, передай им, пусть сдаются. Офицеров мы ваших прикончили, а солдат мы не тронем. Пусть сдадут оружие и всех домой, к мамкам отпустим, даже бить не будем. Ну, что стоишь? Пошел, баран рыжий!
Ударили прикладом в спину и, куражась, добавили пинка под зад. Стоят, по-своему тараторят, смеются. Дело уже сделано. Сейчас русские бараны выйдут с поднятыми руками, будут трястись от страха и лепетать:
-« Дяденьки, мы больше не будем».
Эта наглая самоуверенность и сгубила отборных головорезов. Рановато расслабились. Не учли, что у каждого из этих пацанов свой боевой счет имеется. А за две недели боев они давно взрослыми мужиками стали, воинами, а не мальчиками для битья.
Шестаков дошел до ближайшего класса, где встретил гранатометчика Васильева. Вася обрадовался:
 - А я тут сижу с одним выстрелом в «гранике», хоть бы автомат был!
 - Вася, меня духи послали, велели всем сдаваться. Сказали - отпустят, только оружие сдайте.

 -Ну да, жди - отпустят к аллаху без башки. Ты вот что, Шестак, скажи пацанам, пусть мне «Муху» сюда переда¬дут. Я их «мочить» начну, а парни пусть бегут в конец коридора.
 - Как её тебе передать то?
 - Ну, там придумайте что-нибудь.
Шестаков дошел до дальних классов, рассказал ребятам замысел Васильева. Бойцы, подумав, повесили «Муху» на спину бушлата, прицепив ее под воротник к прорези капюшона. Шестаков пошел обратно, бочком, вдоль стены и в класс к Васе. Духи стоят открыто, толпой в конце коридора, болтают, курят, смеются.
 - Эй, солдат, ты чо там крадешься?!
 - Да тут полы разбиты, сгорели.
 - Э... ти куда, твоя мама, пошёль?!- кричит другой, вскидывая автомат.
 - Сейчас, курить у ребят возьму.
 - Ну чо там твои вояки, сдаются? Давай быстрей, баран бля...!
 - Да, да. Сейчас,- и нырнул в класс к Васильеву.

Духи обрадованно загомонили. Ждут, что сейчас солдатики выходить начнут. Вместо этого выскочил Вася и схо¬ду всадил «Муху» в толпу бандитов. Тут же, подхватив свой гранатомет, добавил кумулятивной, уничтожив всех, кто там стоял. Это позволило бойцам отойти на выгодные позиции в дальнее крыло школы. Но это удалось не всем. Остались старший сержант Алексей Мороков и прибежавший со второго этажа пулеметчик, рядовой Раис Мус¬тафин (среди ребят, просто Мустафа). Они еще не один час отстреливались от пришедших в себя, разъяренных бандитов, отстреливались до последнего патрона. Духи не раз предлагали им сдаться. И Мороков уже с пустым автоматом неожиданно согласился.
 -Ладно, я сдамся, только если вы моих солдат отпустите.
 -Ух ты! А ты кто такой? Крутой, что ли?!
- Я офицер, лейтенант. Офицеры вам нужнее. Выбирайте - или я, или они!
По упорству, с каким они отстреливались, духи и впрямь поверили, что он офицер.
- Ладно, давай выходи, договорились!Но сколько мужества у парня, что бы вот так пойти на верную смерть ради спасения друзей! Невольно вспомнишь слова Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» Ин. 15:13. Единственно, не учел он, что этим выродкам верить нельзя. Они только сделали вид, что отпускают Шилова и Канди¬булу, но по дороге их снова перехватили и захватили Морокова в плен.
Мустафин остался один и еще долго отстреливался, пока не заклинило затвор пулемета. В отчаянии попытался бить по нему куском кирпича, но это не помогло. Тогда, безоружный, он спрятался под полы, но его нашли и привели к своим командирам. В кармане у бойца осталась «эфка».
Раис говорил, что когда его завели в комнату, духи наперебой заорали, о чем-то видно заспорили. Тут же раненых своих перевязывают. В углу убитые лежат. Злющие, как собаки - крепко им наши «звездюлей» подкинули. Один нож вытащил:
 – Сейчас мы тебе, солдатик, ушки обрежем.
И даже ухо надрезал. Ну я и решил подорваться вместе с ними. А что оставалось делать? Один черт башку отрежут, тем более я башкир, мусульманин. Такого эти «единоверцы» ни за что не простят. Я в кармане кольцо сорвал и уже рычаг отскочил. И тут мне так жить захотелось..!
Раис подбросил гранату к потолку и рванул от ошеломленных бандитов обратно. Взрывом угробило не одного моджахеда. Огромному, бородатому альбиносу-прибалту осколок вошел прямо в глаз, другому оторвало ноги. А Мустафин прорвался все-таки к своим.Вернусь опять в Грозный к этому бою. Штурмовые группы дерзкой атакой и огнем из гранатометов вышибли духов из школы. Они отошли в район бывшей грозненской школы милиции на Мичурина. В бою мы потеряли пятерых, включая погибших в плену. У духов только убитыми около двух десятков, а раненых и того больше. Так поспешно драпали, что бросили тело своего погибшего главаря.
В школе осталось четыре трупа - сам Амир Исмаил, прибалт, с белой, как у Деда Мороза бородищей и еще два араба-наемника. Мы решили попытаться обменять их на наших ребят. Это в Грозном часто практиковалось после боестолкновений. Стали искать, расспрашивать по открытым каналам связи боевиков. Сначала связались с какими¬-то не очень крутыми духами. Они говорят:
- О! Это спецназ Шамиля – хаттабовцы! Они с нами на эту тему даже разговаривать не станут.
По тону разговора понятно, что они сами их побаиваются. Обычные духи действительно с ними предпочитают не связываться. Таких в криминальных кругах зовут «беспредельщиками».
- Они вообще на вас очень злые, - «по секрету» сообщают нам духи «ценную» информацию.
Ну, еще бы! Всю ночь в эфире по-чеченски взахлеб тарарам, да два слова по-русски – школа и комендатура. Трудновато им будет объяснить Хаттабу с Басаевым такие потери. А если начальники узнают правду, как этим матерым волкам вышибли зубы простые де¬вятнадцатилетние пацаны-срочники, да еще и командира-генерала угробили - тогда спрос будет по полной программе. Спецназом себя объявили! А сами даже пленного не обыскали, прежде чем к генералу тащить! За такой прокол недолго и под расстрел загреметь. Позже я читал записки духа из этого отряда, убитого в Комсомольском. Вроде он для себя написал, но явно боится полностью и правдиво описывать события. Избегает подробностей, пытается скрыть, а при невозможности скрыть, пытается оправдать потери. Когда знаешь, как было на самом деле, это четко просматривается. Пишет –«мимоходом заскочили в школу…, заодно пленных захватили…». И все это так по-быстрому, так запросто и всего за каких то четыре часика!
Видно дошли до них наши переговоры и нам удалось с ними связаться. Мы предложили им отдать тела четверых боевиков в обмен на троих наших, как мы считали, пленных. Те, после долгой паузы, отвечают:
- Нет, только одного.
Уже потом я догадался, почему одного. Витя Шилов и Федя Кандибула были уже убиты, но Алеша Мороков был тогда еще жив. Мы согласились на такой обмен - все же лучше, чем ничего. Но они исчезли с эфира и переговоры сорвались. Просто им стало не до этого. Пришел приказ, уходить из города, надо было свою шкуру спасать пока не поздно. Теплилась зыбкая надежда, что они возьмут пленных с собой, хотя бы в качестве «ишаков» - тащить на себе боепри¬пасы, или раненых. Но они решили избавиться от лишней обузы. Обезглавленные тела Шилова и Кандибулы нашли только в марте, в колодце одного из частных домов. Трупы боевиков лежали в школе почти неделю. Тяжелораненного в живот сержанта Морокова нашли в частном секторе. Врачи почти месяц боролись за его жизнь, но спасти не смогли. Указом Президента РФ Алексей Мороков награжден орденом Мужества посмертно.
За тот  бой Раиса Мустафина,  удостоили звания Героя Российской Федерации.