Военнопленный Гимадеев Алексей Ризайудинович ( В/ ч 65349 81 МСП).Январь 1995 год, Чечня .
Первая Бмп № 414 была у Алексея еще в Самаре, сломалась перед отправкой в Чечню, потом пересадили на БМП № 710, и еще раз пересадили на БМП № 611
Дневник Орлова, 22:30:
В медпункт привели семерых пленных, из них 2 офицера: лейтенант МОЧАЛИН Олег Николаевич (легкая контузия) лейтенант СИДЕЛЬНИК Сергей Николаевич (ранен в ногу и в руку), ряд. Сергей Юрьевич КИСЕЛЕВ, ряд. Олег Иванович ПЕРЕВАЛОВ, Сергей Васильевич МАРТЫНЕЦ (ранен в ногу и руку), ряд. ГИМАДЕЕВ Алексей Ризайудинович (в ногу), ряд. ОСОВИЦКИЙ Андрей Анатольевич (в голову, ногу, плечо).
БМП № 611
Экипаж:
Командир взвода л-нт Мочалин, Командир 1 МСВ, 1МСР,позывной "Грунт-43"
Наводчик - рядовой ЯРОВ Анатолий Николаевич ( пропал без вести )
Мартынец Сергей – механик-водитель ( ? )
Осовицкий Андрей
Олег Перевалов
Гимадеев Алексей
Соловьёв
Кто-то еще, кто позже был оставлен у БМП с Алексеем Чигаревым и тремя танкистами
Масхадов подписывает разрешение на освобождение военнослужащего 81 мотострелкового полка Ярова.
Алексей Чигарев, БМП № 614: Мы вышли к вокзалу и уже от вокзала нам сказали двигаться туда.
Я слышал, когда переговоры шли у нас в машине, что 2 танка заблудились в городе, и, как я понял, один из них подбили. На помощь к ним нас и отправили, нашу машину и БМП лейтенанта Мочалина.
Я ехал вместе с Серёгой Киселёвым в одной машине. Это была машина лейтенанта Сидельника. А машина лейтенанта Мочалина ехала следом за нами. Во время движения Терехову Валерке ногу зажало. Сидельник наклонился ко мне. Говорит – давайте аптечку, и вот в этот момент в нас попали. Вспышка, дым, дышать нечем.
БМП-2 №614, командиром которой был Ришат Камалетдинов, была подбита боевиками 31 декабря 1994 около СШ №22 г. Грозный на улице Субботников. Машина загорелась. Двери десанта с нашей стороны заклинило, нам пытались помочь, но безуспешно. Пришлось вылезать через люк командира БМП. Мы вылезли из машины, в этот момент подъехала БМП Мочалина. Там уже 3 танкиста лежали и один раненый, это с подбитого танка, он прямо перед нами стоял. Мы погрузили им на броню еще нашего механика, он где-то метрах в пятнадцати от машины лежал обгоревший.
В машину Мочалина все погрузились, и они ушли. Остались я, три танкиста, один из них раненый в руку, и с мочалинской машины автоматчик. Мы не смогли влезть, не хватило места, потому что на броне там уже механик наш убитый лежал, ну вся полностью машина забита была. Не долго мы пролежали там. Посовещались, что делать будем. Решили уходить вдоль здания с правой стороны. Начали движение, в этот момент убили пехотинца с машины Мочалина, и с той стороны здания уже вышли боевики, говорят - сдавайтесь, вот такая ситуация.
Рассказывает ветеран боевых действий на Северном Кавказе полковник запаса Игорь Вечканов:
31.12.1994 г. Прослушивая переговоры танкистов нашего батальона, услышал Юру Галкина, командира 3-го танкового взвода 7-й танковой роты. Он просил помощи: танк подбит, сам ранен, самостоятельно не выбраться. Его взвод в составе 3-х танков – 177 (166), 178 (713), 179 (камуфлированный), – повернул на ул. Табачного, за ним пошли две БМП-2 1-й МСР, (КВ Мочалин, Сидельник). Они сбились с маршрута и вышли через Беликовский мост на ул. Субботников, где в районе школы попали в засаду. Вырваться удалось 177 (166) и 179, при этом командир танка Фёдор Гребнёв после попадания одного выстрела РПГ в стык командирской башенки, а второго – в левую часть башни в районе прицела, – выскочил в шоковом состоянии из танка. Он попал в плен и его публично казнили бандиты на площади Минутка 4 января 1995 года. Местный житель похоронил сержанта Фёдора Гребнёва в парке на ул. Нагорной. 1 марта 1995 года могилу вскрыли, опознали тело, (занимался начальник особого отдела 2-й армии п/п-к Макарин). 177 (166) получил три попадания ПТС в башню, люк у КВ был приоткрыт, Галкин получил контузию и ранения. Танк поставили в районе восточного крыла вокзала и вели огонь по дому «Павлова». Механик и наводчик-оператор перенесли Галкина в железнодорожный вокзал, где совместно и оборонялись. Механик и наводчик 179 присоединились к 2-му взводу 7-й ТР, затем – к моей роте. Экипаж Галкина 1 января выходил в составе 131-й ОМСБр. БМП, на которой выходили, подбили. Механик Медведев в перестрелке был убит. Галкин, наводчик-оператор и военнослужащие 131-й ОМСБр попали в плен. Командир взвода и наводчик-оператор были доставлены в ДГБ, затем – в «Реском». Позже их разделили, наводчика освободили из плена 13 февраля 1995 года
Я вот помню, мы до здания проползли, думаем, сейчас поднимемся и уйдём, а они - хрен, они там стояли. А взяли в плен нас 4-х уже, 3-х танкистов и меня, фамилий танкистов я не знаю, мы толком и не разговаривали. В Реском доставили прямо перед новым годом. Нас рядышком с Рескомом держали поначалу, туда завели, там и чай навели. Я помню офицеры там то же были, один говорит - ну что, с Новым годом… А потом, буквально минут через 15, приводят наших 7-х, а я-то надеялся, что они ушли. Нас когда взяли, эти говорят, - что, ты надеешься, что они ушли? Нет, они вон там дальше подбитые стоят. Ну, а я думаю, чего, ну пусть говорят, и смотрю, точно, вводят уже этих ребят. Перед входом в город нам сказали, что за нами пойдут внутренние войска, и если что случится, если ранят, оставайтесь, вас подберут. Нам оставили боеприпасы, пулемет Лешки Гимадеева мне достался. Мочалин говорит - ждите, подмога придёт, эти его слова я помню. Когда привели в Реском, я Масхадова видел, я его хорошо запомнил. Зашли, там все бородачи сидят, меня вводят одного. Он как-то так сказал - «чего здесь тебе надо?» Там сидело человек двадцать, старейшины, или кто они, не знаю. … Рядом с Рескомом склад был, или магазин какой-то, мы не в конференц-зале сидели, а в подвале какого-то здания, такое небольшое, одноэтажное, рядышком прямо оно было. Технику там перед ним привозили. Вот за Рескомом техника стояла, перетаскивали её туда.
Рядовой Сергей Киселёв, снайпер, 81 мсп, 1мср, 2 мсв , БМП №614:
Первый раз нас подбили, у нас Валера Терехов сгорел в БМП, он наводчиком оператором был, лейтенанта Сидельнкиа сразу ранило.
Механика Дмитриева вышибло с машины, он уже мёртвый, обгорелый был. Затащили на броню БМП Мочалина. А Терехов остался в БМПшке, он не смог вылезти, ему ногу зажало поворотным механизмом, не смогли мы его достать, поэтому и остановились.
Мы бы ехали дальше, Сидельник просто крикнул – «Дмитриев стой!», и нам промедол подавал, чтобы Валерке в ногу колоть, чтобы не так больно было, как у него нога туда попала, не знаю. В экипаже были, насколько помню - я, Лёша Чигарев (с Челнов), Ильючик (не помню Ильючик с нашего экипажа или не с нашего, или его прикомандировали, но мы с ним друзьями были, по-моему, всё же с нашего) и Ришат Камалетдинов.
Ильючик и Камалетдинов вылезли, их ранило.
Мы с Лёшей Чигаревым в другую сторону, нормально, не попали в нас.
Давай отстреливаться. Там танк кружился один, он в столб врезался, давай башней крутить, столб свалил. Справа была 9-этажка, а слева школа, № 22, сталинского типа.
Нас забрали в БМП Мочалина. Чигарев не смог в БМП залезть, не было уже места. Мы с ним потом уже в плену встретились.
БМПшка Мочалина вся битком была забита, на броне покойный Дмитриев.
Видимо Мочалин скомандовал - «Мартынец, давай поехали быстрей!».
Чигарев остался на улице.
Рассказывал потом - я лёг в лужу, руки на голову положил. Потом ко мне чеченцы подошли и забрали, увели. В итоге в БМП Мочалина остались: Мартынец, Мочалин, Осовицкий Андрей, Киселёв, Олег Перевалов с Кирова, Ильючек, Ришат Камалетдинов, Толик Яров (куда то он потом пропал), Соловьёв, Гимадеев. Мы не долго проехали, я думаю минут 5, не больше. Мы поехали в ту сторону, куда и наша машина ехала. Нас подбили, мы всей бандой в частный дом забежали. Там женщины русские на дорожке были, мы кто куда разбежались. По-моему, Осовицкий и Соловьёв по разным углам дома рассредоточились, а мы все в один сарай забежали, как летний сарайчик такой. Мы через забор пытались перелезть, по нам с крыши, скорее всего, огонь открыли. Ильючик с левой стороны, я в середине, Ришат справа, их сразу обоих прямо по голове очередью, как в меня не попали – удивляюсь.
Им сразу же головы прострелили. Мы с Гимадеевым друг на друга посмотрели, поползли обратно. Уползли вслепую, в этот сарай опять залезли.
В итоге там в сарае: Мочалин раненый, Сидельник раненый, Перевалов в палец раненый, в руку куда-то там, Гимадеев в ногу и ещё куда-то, короче все раненые, меня на выходе.
Ильючик мертвый откуда-то там был, то ли я его сам приволок, я не помню. Я на нём лежал, отстреливался из винтовки.
Осовицкий был в одном углу, Соловьёв в другом углу, во дворе дома.
Долго отстреливались, где-то с 12 дня до часов 10 вечера, стало темно.
Они не знали конкретно, где мы находимся и начали кричать: «Мы сейчас дом сожжём и всё!». Русские хозяйки услышали, они в подвале сидели, в погребе, они вылезли и сказали - не стреляйте, не стреляйте, сейчас мы их найдём.
А до этого я с чеченцами переговоры вёл, там Шарип один, лет 30 ему было, он говорит - мы вас не расстреляем, не бойтесь, давайте сдавайтесь.
А Мочалин кричит - не надо сдаваться! Или Сидельник. Я не помню точно кто из них. Они вдвоём говорили. Сидельник - типа сдаваться не будем!
Мочалин говорит - они в плен не берут, а Сидельник говорит - скажи, чтобы они поклялись на хлебе и на матери, что не расстреляют.
Я Шарипу говорю - поклянись на хлебе и на матери, что не расстреляете нас.
Минут 5 они между собой - гыр-гыр-гыр, и потом поклялся всё-таки.
А я уже 2 гранаты расчехлил, усики разогнул, думаю, не знаю что делать.
А вот старушки-то эти вышли, хозяйки, и чеченцы сказали - найдите, где они, стрелять не будем. И они сами пришли к нам, а я там лежал как раз, вот они открыли дверь, вот они здесь, здесь и всё, я уже назад попятился с этими гранатами.
Ну и чеченцы заходят аккуратно, не бойся, не бойся, не бойся, у меня гранаты из рук аккуратненько так разжали, забрали и всё, забрали нас.
Потом они нас выстроили, и между собой говорят. Я так понял, что типа раненых надо расстрелять. У нас все раненые сразу же выстроились, всё, мы не раненые, мы нормальные, мы можем сами идти, жить-то охота. И в этот момент - Соловьев, откуда не возьмись! И по ним очередь дал. По-моему, не то четверых, не то троих чеченцев положил. Они в него сразу же из гранатомёта, по-моему, его сразу же убили. Потом откуда-то привели Осовицкого, он был ранен в голову. Остались - Осовицкий, я, Перевалов, оба лейтенанта, Гимадеев Лёха и Мартынец. Был ещё Яров, но куда-то пропал потом, я не помню. Ну а потом пошли через мост, с левой стороны Реском.
В плену на видео :
первая пара Перевалов Олег и Мартынец Сергей, потом боевик, потом Сидельник и Мочалин, потом Осовицкий Андрей, потом я( Сергей Киселев) и Леха Гимадеев.
В плену Мочалина спросили, куда стрелял, и сколько выстрелил. Он сказал, что почти весь боекомплект по зданиям вроде.
Сидельника спросили, какая у него задача была, он сказал, что задача была искать гранатометчика, но он нас нашел раньше, чеченцы засмеялись, а Мочалин своим высказыванием завел Абу Арсанукаева, и тот его увел, потом пришел и сказал, что убил его.
Выстрелы я слышал, как конкретно убивал, не видел. Там в Рескоме первое время полно народу было, около 70 человек, человек 25 были еще взяты в плен в Хасавюрте, ВВшники, кажется.
Было по разному, и били и не били, бывало по 3 дня крошки во рту не было.
Марк Фейгин:
Перебирая свой архив, обнаружил подписанное мне Масхадовым разрешение на освобождение военнослужащего 81 мотострелкового полка, участвовавшего в штурме Грозного с 31.12.1994 на 01.01.1995, Гимадеева. Мне как депутату ГосДумы дали возможность забрать его вместе с больной матерью, находившейся во второй горбольнице Грозного, с собой. Он был родом из Самарской области (откуда был и сам 81 полк) и я отвез их домой. Кстати, сбоку в углу свое согласование визировал покойный генпрокурор Чечни Имаев. Позже он как то загадочно погиб. Одним словом, те ещё были времена...
Комментарии
Отправить комментарий