От Самашек до Бачи-Юрта , рассказы участников кампании 1994–1996 годов
Хотя вторая фаза чеченской войны, начавшаяся с вторжения террористов в
Дагестан, серьезно отличается от первой, рассказы участников кампании
1994–1996 годов нельзя пока отнести только к мемуарному жанру. Это,
прежде всего, драгоценный боевой опыт. Не выкристаллизовавшийся, правда,
еще в виде боевого устава, наставлений и инструкций, но вследствие
этого – еще более ценный.
САМАШКИ
В этой операции меня как офицера разведки направили на передовой пункт управления. Командование группировки тогда, в апреле 1995-го, находилось в Моздоке.
Большее внимание командование уделяло таким вопросам, как удержание Грозного, освобождение Гудермеса, Аргуна. Район Самашек считался достаточно спокойным, и никаких проблем на этом направлении не ожидалось.
Продвигаясь колонной к Грозному, мы должны были пройти через Самашки. В это время от разведчиков поступила информация: из Ачхой-Мартана, Бамута, Закан-Юрта к селу подошло достаточно крупное бандформирование, около 300 боевиков. По нашей информации, значительная часть населения Самашек принадлежала к тому же тейпу, что и Джохар Дудаев. Агентура представила список жителей этого села, получивших оружие от дудаевцев. Если верить списку, было роздано около двухсот семидесяти автоматов. Так что нам могло противостоять до 600 воооруженных боевиков.
Мы провели встречу с местным руководством, так называемыми старейшинами. Поставили перед ними требование: бойцы СОБРа и ОМОНа прочесывают село на предмет проверки паспортного режима и изъятия незаконно хранящегося оружия. После чего войска покинут Самашки, предварительно оставив на окраинах села блокпосты.
На первых переговорах старейшины пытались отговорить нас от «зачистки». Мотивировали это тем, что, мол, подобная процедура совершенно несовместима с менталитетом чеченцев, равно как и сдача оружия, и паспортный режим. Надо сказать, что с подобной «аргументацией» мы сталкивались буквально в каждом населенном пункте.
Переговоры зашли в тупик. Осознав всю бесполезность разговорного жанра, перешли к делу: довольно твердо потребовали обеспечить сдачу оружия, чтобы затем провести проверку паспортного режима.
– Вы должны сдать двести семьдесят автоматов.
В ответ – протест:
– Да у нас в селе столько оружия не наберется.
Сунули под нос старейшинам список:
– Где эти «ребятишки»?
Они в ответ запричитали: «Этот в Москву уехал, тот тоже в России». И так далее. По их словам получалось, что ни одного из тех, кто значился в списке, в селе нет. Поняв, что провести нас все-таки не удастся, старейшины начали тянуть время: попросили два часа на сбор оружия. Потом – еще два часа… Таким образом мы простояли под Самашками три дня!
От агентуры мы узнали, что боевики в селе провели собрание жителей: собрали всех в клубе и стали запугивать местных. Под их давлением было принято решение: «русских в село не пускать».
Посчитав, что местных жителей удалось «уговорить», боевики великодушно бросили клич: «Кто хочет, может уходить из села». Те не заставили себя ждать – хлынул поток беженцев.
Глядя на потоки людей, уходивших из села, поняли – нам решили дать бой.
Первым делом наблюдатели и разведчики выявили огневые точки противника, окопы на окраинах и в глубине села, минные поля вокруг Самашек. Село было весьма толково подготовлено к обороне.
Население уходило главным образом в направлении Серноводска. Мы свободно пропускали людей через свои боевые порядки. Разве что проверяли документы и осматривали транспорт – нет ли оружия. Когда поток беженцев иссяк, можно было с полной уверенностью сказать: все, кто хотел выйти из села, – вышли.
Боевики исполнили на центральной площади свой воинственный танец – зикр и разошлись по позициям.
«ЯЗЫК»
К селу просто так не подойдешь – управляемые фугасы и минные поля были установлены боевиками почти по всему периметру окраин Самашек. Утром под прикрытием тумана к селу попыталась пройти разведка софринцев. Однако вскоре их БТР подорвался на мине (взрывом оторвало переднее колесо).
При отходе софринцам удалось захватить «языка» – мужика, который трудился на огороде. В ходе допроса выяснилось: русский, чеченцы выкрали его из Курска. По его рассказу, «приставили нож к горлу и вывезли в Чечню». Жил в одной чеченской семье на положении раба – ходил за скотиной, убирался, выполнял все хозяйственные работы.
Не выдержав, задаю вопрос:
– Ну а если бы ты отказался выполнять работу?
«Язык», не задумываясь:
– Тогда бы били, могли бы и убить.
– А бежать не пробовал?
– Да бежал тут один – чеченцы его поймали, голову отрезали и ходили, нам показывали…
По словам невольника, таких, как он, только в близлежащих домах было пятнадцать человек.
ГОТОВИМСЯ К БОЮ
Изначально штурм села не планировался. Однако, убедившись, что чеченцы настроены воинственно, мы провели определенную подготовку – разместили вокруг села БМПэшки, провели аэрофотосъемку. Четко обозначили секторы для штурмовых групп. Командиры групп тщательно изучили свои участки.
Попытались проделать проход в минном поле, но безуспешно: много мин-«ловушек», поставленных на неизвлекаемость. Пришлось применить УР «Дракон». Начиненный пластитом «Дракон» ухнул над полем – мины сдетонировали, в образовавшийся проход двинулась бронетехника.
САМАШКИ
В этой операции меня как офицера разведки направили на передовой пункт управления. Командование группировки тогда, в апреле 1995-го, находилось в Моздоке.
Большее внимание командование уделяло таким вопросам, как удержание Грозного, освобождение Гудермеса, Аргуна. Район Самашек считался достаточно спокойным, и никаких проблем на этом направлении не ожидалось.
Продвигаясь колонной к Грозному, мы должны были пройти через Самашки. В это время от разведчиков поступила информация: из Ачхой-Мартана, Бамута, Закан-Юрта к селу подошло достаточно крупное бандформирование, около 300 боевиков. По нашей информации, значительная часть населения Самашек принадлежала к тому же тейпу, что и Джохар Дудаев. Агентура представила список жителей этого села, получивших оружие от дудаевцев. Если верить списку, было роздано около двухсот семидесяти автоматов. Так что нам могло противостоять до 600 воооруженных боевиков.
Мы провели встречу с местным руководством, так называемыми старейшинами. Поставили перед ними требование: бойцы СОБРа и ОМОНа прочесывают село на предмет проверки паспортного режима и изъятия незаконно хранящегося оружия. После чего войска покинут Самашки, предварительно оставив на окраинах села блокпосты.
На первых переговорах старейшины пытались отговорить нас от «зачистки». Мотивировали это тем, что, мол, подобная процедура совершенно несовместима с менталитетом чеченцев, равно как и сдача оружия, и паспортный режим. Надо сказать, что с подобной «аргументацией» мы сталкивались буквально в каждом населенном пункте.
Переговоры зашли в тупик. Осознав всю бесполезность разговорного жанра, перешли к делу: довольно твердо потребовали обеспечить сдачу оружия, чтобы затем провести проверку паспортного режима.
– Вы должны сдать двести семьдесят автоматов.
В ответ – протест:
– Да у нас в селе столько оружия не наберется.
Сунули под нос старейшинам список:
– Где эти «ребятишки»?
Они в ответ запричитали: «Этот в Москву уехал, тот тоже в России». И так далее. По их словам получалось, что ни одного из тех, кто значился в списке, в селе нет. Поняв, что провести нас все-таки не удастся, старейшины начали тянуть время: попросили два часа на сбор оружия. Потом – еще два часа… Таким образом мы простояли под Самашками три дня!
От агентуры мы узнали, что боевики в селе провели собрание жителей: собрали всех в клубе и стали запугивать местных. Под их давлением было принято решение: «русских в село не пускать».
Посчитав, что местных жителей удалось «уговорить», боевики великодушно бросили клич: «Кто хочет, может уходить из села». Те не заставили себя ждать – хлынул поток беженцев.
Глядя на потоки людей, уходивших из села, поняли – нам решили дать бой.
Первым делом наблюдатели и разведчики выявили огневые точки противника, окопы на окраинах и в глубине села, минные поля вокруг Самашек. Село было весьма толково подготовлено к обороне.
Население уходило главным образом в направлении Серноводска. Мы свободно пропускали людей через свои боевые порядки. Разве что проверяли документы и осматривали транспорт – нет ли оружия. Когда поток беженцев иссяк, можно было с полной уверенностью сказать: все, кто хотел выйти из села, – вышли.
Боевики исполнили на центральной площади свой воинственный танец – зикр и разошлись по позициям.
«ЯЗЫК»
К селу просто так не подойдешь – управляемые фугасы и минные поля были установлены боевиками почти по всему периметру окраин Самашек. Утром под прикрытием тумана к селу попыталась пройти разведка софринцев. Однако вскоре их БТР подорвался на мине (взрывом оторвало переднее колесо).
При отходе софринцам удалось захватить «языка» – мужика, который трудился на огороде. В ходе допроса выяснилось: русский, чеченцы выкрали его из Курска. По его рассказу, «приставили нож к горлу и вывезли в Чечню». Жил в одной чеченской семье на положении раба – ходил за скотиной, убирался, выполнял все хозяйственные работы.
Не выдержав, задаю вопрос:
– Ну а если бы ты отказался выполнять работу?
«Язык», не задумываясь:
– Тогда бы били, могли бы и убить.
– А бежать не пробовал?
– Да бежал тут один – чеченцы его поймали, голову отрезали и ходили, нам показывали…
По словам невольника, таких, как он, только в близлежащих домах было пятнадцать человек.
ГОТОВИМСЯ К БОЮ
Изначально штурм села не планировался. Однако, убедившись, что чеченцы настроены воинственно, мы провели определенную подготовку – разместили вокруг села БМПэшки, провели аэрофотосъемку. Четко обозначили секторы для штурмовых групп. Командиры групп тщательно изучили свои участки.
Попытались проделать проход в минном поле, но безуспешно: много мин-«ловушек», поставленных на неизвлекаемость. Пришлось применить УР «Дракон». Начиненный пластитом «Дракон» ухнул над полем – мины сдетонировали, в образовавшийся проход двинулась бронетехника.
Комментарии
Отправить комментарий