Майор ФСБ Жерлыгин Евгений Анатольевич был одним из лучших снайперов «Альфы»

 Евгений был одним из лучших снайперов «Альфы». Не раз выезжал в боевые командировки на Северный Кавказ. Уничтожал бандитов, освобождал заложников. Две медали «За отвагу» — одна из самых почетных наград Великой Отечественной — свидетельство его профессионализма и мужества. 

Скончался майор Жерлыгин в Москве 23 февраля 2004 года, находясь на боевом дежурстве. В сентябре нынешнего года в московской школе имени Валерия Чкалова, где учился Евгений, была открыта мемориальная доска.
С фотографии на нас смотрит Евгений Жерлыгин. Каким он был, какая человеческая жизнь стоит за сухими строчками официального некролога? Казалось бы, обычная жизнь, простая биография, только вот работа — необычная. Я отправилась в Новопеределкино, туда, где когда-то жила семья Жерлыгиных.
На улице Шолохова, в очень ухоженной и чистой квартире (на полу ни пылинки), меня встретила мама Евгения Анатольевича, Лариса Васильевна. Стройная, моложавая женщина с белоснежными (язык не поворачивается сказать «седыми») волосами, уложенными в аккуратную прическу. Мы долго разговаривали, и жизнь майора спецназа, которого я про себя уже называла Женей, стала мне ближе и понятней, как бы обрела выпуклость или законченность.
Евгений родился 5 декабря 1968 года в Москве. Молодая семья жила тогда на улице Обуха, это рядом с метро «Курская». Сына назвали в честь деда — полковника Жерлыгина, танкиста, ветерана двух войн, в последние годы работавшего в НИИ «Полюс».
Отец Жени, Анатолий Евгеньевич, трудился фрезеровщиком на заводе. Скончался от «упущенного воспаления легких», когда сын учился в шестом классе. Мама, Лариса Васильевна, — всю жизнь, до самой пенсии, работала учителем начальных классов, да и после нее — еще шестнадцать лет, несмотря на возраст. Не работает она только третий год. Любит вышивать. В ее спальне висит вышивка с изображением Новодевичьего монастыря. Такую искусную работу, как у Жениной мамы, я видела лишь однажды в детстве, у своей бабушки, которая изрядно вышивала бисером.
Лариса Васильевна перебирает дорогие ее сердцу реликвии: вот локон годовалого сына, вот его первая тетрадка со старательно написанными буквами, простенькие сережки, которые он подарил матери в пятом классе на сэкономленные от завтраков деньги, его удостоверения и фотографии. Много фотографий.
…Жене три года, серьезный и сосредоточенный — в новом клетчатом пальтишке. Он тогда так устал от похода в магазин, что попросил у матери разрешения прилечь на диван прямо в пальто, сказав, что «они оба, и он, и пальто, очень замучились».
Вот он — подросток, хохочет в камеру. Женя с дедом Евгением Николаевичем в составе экскурсии на Малой земле. Женя — в техникуме: «Вот он, видите, в верхнем ряду, ниже — красивая девушка с длинными волосами, Анечка, его будущая жена, правда, они еще не подозревают об этом». 

…однажды он услышал это и сказал: «Бредит тот, кто видит в этом романтику, я вижу в этом адский труд»

Жерлыгин — в армии, рядом улыбается собака по кличке Гроза, они вместе служили. Женя с сыном Сашей то ли в цирке, то ли в зоопарке, держат на руках белых голубей, на коленях у Евгения пристроилась крохотная хмурая обезьянка в вязаном жакете.
Евгений запечатлен в камуфляжной форме, в кругу товарищей по Группе «А», на груди — медаль «За отвагу». И последняя фотография — в траурной рамке…
С самого детства он мечтал стать военным. «Бредит», — считала мать. Женя однажды услышал это и сказал: «Бредит тот, кто видит в этом романтику, я вижу в этом адский труд». Он с удовольствием слушал рассказы деда, пел с ним военные песни, особенно любил «Прощание славянки», восхищался Евгением Николаевичем — тот служил еще на финской, — собирался стать танкистом, собирал все, что попадалось о танках, в особую тетрадку, сшивал материалы в книжечку, клеил модели…
По семейной традиции, каждый год 9 мая Жерлыгины шли к могиле Неизвестного солдата — возложить цветы, потом отправлялись поздравлять своего любимого ветерана.

Женя учился в школе №1397 (бывшая 397). Класс был хороший, дружный, преподаватели замечательные.
— Он и ребенком-то был очень серьезным, где-то даже скрупулезным, старался никуда не опаздывать, разговаривал как взрослый, — вспоминает Лариса Васильевна. — Даже первая учительница, Фишман Елена Николаевна, признавалась мне, что любит поговорить с Женей на отвлеченные темы. Всегда добивался своего. Вначале, когда мальчик был маленький, то и цели были маленькими, — но ведь, говорил он нам с отцом, надо же с чего-то начинать? Проблем с Женей никогда не было, он и в средней школе учился хорошо, только две тройки были — по русскому и французскому. Я шутила, как, мол, с тобой говорить — ни на русском, ни французском!

Евгений Жерлыгин со своей «Грозой»

Как-то сын захотел заняться боксом, мы пошли записываться в секцию и за компанию взяли с собой его друга, полную Женину противоположность: сын был худенький и высокий, а его приятель — маленький. Так приятеля приняли, а Женю нет. Тренер говорит, мол, ваш мальчик такой худой, с кем я его поставлю в пару? Женя тогда очень переживал. Пошел в легкую атлетику, хотя не очень ее любил, но занимался старательно. Впрочем, занятия пошли ему на пользу. Раздался в плечах. Показывал неплохие результаты. Любил играть в хоккей, в футбол, стоял на воротах — в общем, как все мальчишки. Я с Женей, когда мы одни остались, и на хоккей, и на футбольные матчи ходила. Он смеялся, кому-то рассказывал, что мама, мол, накупит газет, журналов, чтобы быть в курсе спортивных новостей, а потом начинает «болеть».

«БРИЛЬЯНТИК МОЙ»

После восьмого класса Жерлыгин поступил в автомобильно-дорожный техникум. Он не хотел уходить из школы, но Лариса Васильевна, после смерти мужа воспитывавшая сына одна, настояла на своем. Надеялась, что вместе с аттестатом о среднем образовании сын приобретет специальность, повзрослеет и в армию пойдет уже более подготовленным, чем, скажем, прямиком со школьной скамьи.
— Теперь-то я себя ругаю, — грустно признается она, — пусть бы учился, может, и жизнь по-другому бы сложилась? «Вот электромеханический на Ногина, иди, — говорю сыну, — туда, и дядя Юра его окончил, — мой брат. — Окончил профильный институт, хорошо устроен». — «Нет, — говорит Женя, — я поступлю еще куда-нибудь, подальше, чтобы ты туда не ездила». И выбрал техникум на Семёновской.
Со своей будущей женой, Аней, Женя учился в одной группе. Через год они стали, как тогда говорили, встречаться. Лариса Васильевна бережно хранит в своей памяти все истории, связанные с сыном, казалось бы, на первый взгляд, и незначительные, но так точно характеризующие его.
— Никогда сын грубого слова не сказал, помню единственный случай, когда он ответил мне в повышенном тоне. Женя куда-то торопился, а я настаивала, чтобы он сбегал в магазин, не знала ведь, что спешит на свидание с Анечкой. Дошел до метро, позвонил, извинился. Надо сказать, что Женя всегда был очень внимателен ко мне.

Выяснилось, что Жерлыгин перенёс на ногах несколько микроинфарктов

На последнем курсе у Жерлыгина неожиданно образовались «хвосты» сразу по трем предметам. Такого никогда не было! Встревоженные преподаватели вызвали в техникум его мать и долго внушали ей, что если Евгений не закроет свои «хвосты», то его придется отчислить, а значит, он прямиком попадет в армию.
Даже заподозрила Лариса Васильевна, что ответственный и собранный Женя нарочно завалил предметы, чтобы поскорее попасть в армию, куда он просто рвался. Даже мечтал попасть в Афганистан, потому что, как он говорил матери, «надо же кому-то границы защищать». На самом же деле, тогда, как вспоминает Аня, Женя очень много времени уделял любимой девушке, вот и запустил учебу. Весна, понимать надо!
В июне 1988-го Евгений, успешно защитив диплом, был призван на военную службу во Внутренние войска МВД. Служил в Бийске. Сначала не хотел идти «в милицию», детская мечта стать танкистом не отпускала его: ну уж, на худой конец, если не возьмут танкистом, тогда — ВВС. Не вышло. В военкомате посмеялись, сказали, что же, парень, тебя в танке-то пополам складывать? Вымахал он к тому времени — аж 1 метр 89 сантиметров.
— Знакомые могли бы мне тогда посодействовать, чтобы оставить Женю служить в Москве… Как единственного сына вдовой матери, — рассказывает Лариса Васильевна. — Но он отказался от такой возможности. И сказал, что, мол, если меня оставят служить в Москве или Подмосковье, значит, это ты, мама, приложила руку. Тогда-то я напишу заявление в военкомате, чтобы меня отправили на самую дальнюю точку страны.
В Женином свидетельстве об окончании учебного подразделения войсковой части 6661 — «пятерки» и две «четверки»: по строевой и огневой подготовке, общая оценка — «отлично». Присвоено воинское звание «специалист СРС 3-го класса».
«Брильянтик мой, как ваше драгоценнейшее здоровье? У меня все хорошо. Если ты кому-нибудь скажешь, что мне очень нравится в армии — не поверят, покрутят пальцем у виска, дурак, мол. Не нравится в армии тому, кто не любит дисциплину. Кто любит дисциплину, тому легко служить. Теперь у меня напарница — овчарка Гроза. Посылаю нашу совместную фотографию. Ты же знаешь, мам, как я люблю животных. Когда нам, стоящим в строю, сказали: «Кто любит собак — шаг вперед!» — я и вышел. Теперь мы с ней подружились. Коллектив у нас очень хороший, ребята как на подбор. Дедовщины как таковой нет. Если кто-то провинился — накажут всех. Вообще, лучше внутренних войск нет. За посылки, что ты присылала, — отдельное спасибо: можно и поесть, и чаю попить».

Надо признаться, что именно этого письма как раз и не было — не было в том виде, в котором я его написала от имени Евгения, но буквально все факты, начиная с нежного обращения к матери, и заканчивая благодарностью за посылки, — чистая правда и подлинные слова Жени. Я просто свела их воедино…
Женина мама и верила, и не верила бодрым письмам сына. Отец Анны — к тому времени молодые люди твердо решили пожениться, как только Женя отслужит — специально подгадал на своей работе командировку в далекий Бийск, чтобы навестить солдата и успокоить тех, кто так его ждет в Москве.
В 1989-м ефрейтор Жерлыгин был награжден нагрудным знаком «За отличие в службе». Выйдя на гражданку, он не забывал армейских друзей, с которыми очень сдружился, посылал посылки, как и обещал. Он вообще такой был — раз сказал, значит, сделает.
В декабре 1991 года Анна и Евгений поженились.
— Хотя я и была против, как тогда казалось, ранней свадьбы, семья получилась очень хорошей. Жили дружно. Они очень любили друг друга, — признается Женина мама.
Вообще, декабрь для молодой семьи был особенным месяцем: сам Женя родился 5-го числа, в декабре же женился, и тоже в декабре, в 1994-м, появился на свет долгожданный сын, Саша.

«СЛИШКОМ… ПЛАНКА ВЫСОКА»

Свободное время, которого было мало, Евгений предпочитал проводить с семьей. Любил рыбалку, говорил, что это занятие очень успокаивает, часто брал с собой сына. Иногда привозил улов, иногда — нет, что его несколько расстраивало, поскольку он все привык делать «на пять». Ходил, если была возможность, на охоту. С удовольствием возился на даче… Внимательный сын, любящий муж, прекрасный отец, редкой души человек, очень добрый и внимательный не только к своим близким.
— Понимаете, — горячо говорит Аня, и я чувствую, что это не просто слова, — мой муж был потрясающий человек, и я понимаю, что вряд ли такого, как Женя, когда-нибудь встречу, слишком… планка высока. Он не был похож на других, он был особенный. Женя — моя любовь на всю жизнь.

Много раз я общалась со вдовами офицеров и всегда слышала одни и те же слова: «Мой муж — самый лучший». Казалось, что молодые женщины немного преувеличивают. Но потом поняла — в спецподразделении «А» служили и служат не только высококлассные специалисты, но и люди удивительные, ведь иным там просто не место: «вверх таких не берут и тут про таких не поют…», как когда-то пел любимый Женей Высоцкий.
В 1994 году Евгений был зачислен на службу в Группу «А» Главного управления охраны (ГУО). Перед этим представители подразделения по традиции приезжали домой, спрашивали у Ларисы Васильевны, согласна ли она, чтобы сын служил в «Альфе».
Накануне Евгений, который знал, что Лариса Васильевна не желала военной карьеры для сына, строго предупредил мать: «Ты только не говори лишнего!»
Поступил в Академию ФСК, успел проучиться один курс (пропуск за номером 0253 бережно хранится вместе с его фотографиями). О своей работе Женя ни матери, ни жене ничего не рассказывал. За что награжден орденом Мужества и медалями «За отвагу», — не объяснял. А ведь такие награды, тем более в спецназе антитеррора, так просто не дают. Евгений — честный, мужественный, беззаветно преданный своей Родине человек и офицер, снайпер высокой квалификации — за время военной службы прошел славный боевой путь, участвовал в сложных специальных операциях по освобождению заложников в различных регионах страны.
— После похорон на Николо-Архангельском кладбище, когда на «Прибое» поминали Женю, ко мне подошел офицер, благодарил за сына, он нас всех, говорит, однажды спас, — вспоминает Лариса Васильевна. — Я даже имени его не спросила, была в таком горе.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга, майор Жерлыгин был награжден орденом Мужества, двумя медалями «За отвагу», медалью Суворова, медалью «За участие в контртеррористической операции».
…Каждая потеря Группы «А» — невосполнима, и хотя смерть Евгения напрямую не связана с проведением специальных операций, однако она вполне обоснованно приравнена к боевой, поскольку произошла во время боевого дежурства.

Майора Евгения Жерлыгина не стало 23 февраля 2004 года. Он просто откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Не выдержало сердце… напряженного графика, изматывающих тренировок, командировок на войну — ведь ничто не проходит бесследно.
Его жена Анна говорит, что незадолго до этого, примерно за три месяца, Женя пожаловался на боли в груди. В январе 2004 года ситуация настолько напугала ее, что она вызвала «скорую». Удивительно, но врачи ничего не обнаружили — кардиограмма была отменной, о чем они и сообщили.
Когда Евгений скоропостижно скончался, выяснилось, что он перенес несколько микроинфарктов, — и совершенно непонятно, почему сверхчувствительные приборы «сердечного ведомства» этого не уловили.

 

 

Старое, внушительное здание в районе Курского вокзала — школа, где учился Евгений Жерлыгин, была открыта в 1937 году как средняя общеобразовательная №397. С 2005 года ей было присвоено имя легендарного советского авиатора, летчика-испытателя Валерия Чкалова, погибшего в 1938 году.
«Чкаловская» школа становится ГОУ СОШ №1397 с углубленным изучением английского языка. 

За последний год в Москве много сделано для увековечивания памяти погибших офицеров спецназа — были открыты памятные доски в школах, где они учились. Они как будто продолжают бой, воспитывая молодежь своим примером, своей жизнью и смертью.
Имена Героев Спецназа теперь не пустой звук для многих сегодняшних ребят, некоторые из которых уже определились с будущей профессией. И недаром какой-то малыш очень проникновенно процитировал:
Отчизну на словах любить —
Ничто, ей надобно служить.
И если надо — защищать
И даже жизнь свою отдать…